«За победу!» — горланил я вечером в баре, излюбленном месте встреч американских солдат-отпускников и журналистов. На коленях у меня сидела девушка из отрядов Тхо, а один репортер фотографировал, когда с большой помпой провозглашался тост шампанским за мои «деловые успехи». Па следующий день это было опубликовано в сапгопских газетах, после моего возвращения шептались: «Это, конечно, не повод для развода, так дешево он не отделается от своего цветочного магазина».
Любая неразбериха, любая сплетня, любая маскировка были выгодны мне, чтобы можно было продолжать подпольную деятельность. Я спасался скептической, холодной улыбкой, получал предупреждения и выговоры из дельты Меконга. Острие, на котором я балансировал, было слишком узким; всегда можно было усомниться, пойдет это на пользу или во вред, когда я разглагольствовал в Бангкоке или Сайгоне, устраивал пожертвования от «Медтекса» или благотворительные концерты, давал интервью или критический анализ экономики американской прессе. «Сам-то